Каталонская Испания, Часть четвертая, и последняя.

Начало в


Часть первая - Приманка - http://qashqai-club.com/forum/viewtopic.php?t=9458

Часть вторая - люди и beauty - http://qashqai-club.com/forum/viewtopic ... 924#198924

Часть третья - Барселона - http://qashqai-club.com/forum/viewtopic.php?t=9472


=====================


Я решил заранее и всерьез – в этом году я есть правильный отдыхающий: я не ломаю ноги и слежу за здоровьем, соответствую возрасту и отдыхаю прилично, по программе. Я начинаю свой отпускной день не торопясь, но и не залеживаясь долго в постели. Я просыпаюсь раньше других семейных; потягиваясь протяжно и медленно, я выхожу на балкон провести утреннюю инвентаризацию:

1. Солнце – на месте;

2. Облаков – два; легких, пушистых;

3. Садовник – поливает, бесшумно;

4. Лодки – на причале, ждут хозяев.






Все под контролем, размеренный отпуск продолжается.

Легкий завтрак, ловко и незаметно состряпанный умелой женой, и вот мы уже в нашем придворном бассейно-море. Сын Йонька привычно накручивает вольным стилем само-заданные шестьдесят бассейных кругов, а мы, оккупировав нашу излюбленную площадку, предаемся раздумьям и типичным курортным радостям – незатейливая книга, ласковое солнце, маска с трубкой среди живописных камней слегка штормящего моря, и влажный персик с шелковистой ворсинкой поджаренного бочка, совсем как в памятном Феодосийском детстве.






А еще, защищенные не понимаемым здесь никем русским языком, мы активно сплетничаем и вдоволь обсуждаем ничего не подозревающих нас окружающих.


Вот испанская дама, прозванная нами бизнесменшей за беспрерывный треп по мобильнику. Дама всегда впереди, предположительный муж семенит сзади на подхвате с сумкой, зонтиком и неизмененным стульчиком. Бизнесменша водружает себя на постамент, читает, видимо, биржевые сводки, и регулярно дает телефонно-удаленные указания. Каждые сорок минут она погружает себя в бассейн и делает один круг. Ровно один. Телефон на это время вручается мужу, свернувшемуся под постаментом калачиком в покорном ожидании. Чувствуя однако, что хозяйка занята, вышколенный аппарат замирает в ожидании, и не звонит.




Вот проходящие над бассейном отдыхающие из «чужих». Готовые было зайти в святая-святых, они останавливаются возле входа и удивленно читают табличку с надписью «частная собственность, не входить!». Они достают фотоаппарат, делают снимок «на фоне», и, дав нам уже привычное ощущение собственного превосходства и значимости, завистливо удаляются.

Вот англичане, сторонящиеся нас-не-англичан даже после того, как мы возвращаем им потерянную золотую цепочку. Тут по сплетническому делу не разгуляешься – англичане, и этим все сказано.

А вот и звезда сезона - дама в возрасте, не поддающемся никакой разумной оценке. Эта, знаете ли, из тех западных европеек, которым в равной степени можно дать и тридцать пять, и пятьдесят восемь. Наша вне-возрастная обладает загорелым, без капли жиринки или целлюлитинки, стройным и тренированным телом. Она приходит всегда и в одно и то же утреннее время, преображается в топлесс и выкладывает себя на камнях «а-ля Эммануэль», с удовольствием подставляясь утреннему солнцу и заинтересованным взглядам отдыхающих обеих полов. Дама общительна и одинока, и одинаково свободно говорит и по-испански, и по-французски. Она с завидной настойчивостью пользует мощную струю насоса для водяного массажа своего, и без того ухоженного тела, за что получает заслуженную кличку «анти-целлюлитная», сокращенную позже до «целлюлитной».

Нет, мы не так чтобы злословили, но, словно опасаясь того, что нас могут понять, заговорщически понизив тон, мы импровизировали подолгу и с удовольствием: замужем ли, чем занимается по жизни, сколько любовников, молоды ли (вопрос наличия таковых даже не обсуждался), куда исчезает после обеда, француженка либо испанка... Вопросов немало, и, сама того не ведая, наша загадочная соседка помогала нам коротать однообразные часы и дни бассейно-морского праздности.


Вечера вносили некое разнообразие в наш временный провинциальный уклад. Успешно соблазняя детей беспроводным Интернетом (времена мороженого бесследно канули в лету..), мы использовали каждую возможность выехать на вечерний променад.
Морская соль наскоро смыта, прическа приведена в небрежный порядок, верные шорты неподдающегося определению цвета сменяются на парадные в салатовую клеточку, и после непродолжительного (нам везло) поиска парковки мы уже выхаживаем по главной торговой улочке очередного соседнего городишки – степенно, под ручку, на людей поглядеть, а если кто ненароком заинтересуется – и себя показать.





Как-то нам подвернулась показавшаяся с дороги симпатичной небольшая деревушка, скорее даже хутор, в котором всего-то и было что несколько домов, церквушка с малюсенькой на 4-5 машин парковкой, и несколько дорожных знаков, на которые, признаюсь, я не обратил никакого внимания (хутор в поле? знаки..?). Мы припарковались возле церкви, где уже стояли 2-3 машины, прогулялись и, убедившись в пустынности этого места, быстро вернулись обратно к парковке.



Не успел я еще завести машину, как на парковку въехал полицейский кроссовер. Остановившись неподалеку от нас и выйдя из машины, двое разнополых полицейских одновременно и нарочито одели форменные клетчатые головные уборы. Совсем как понятный нам украинский автоинспектор, поигрывающий жезлом в упоении властью, они явно демонстрировали «теперь мы при исполнении».

Преградив мне выезд с парковки, полицейская стала неподалеку, и, услышав недовольные обороты моего двигателя, остановила меня жестом, достойным пера профессионала, либо камеры гения. Многое было в этом лаконичном но емком жесте: средиземноморская вальяжность, каталонская невозмутимость и степенность испанской сиесты: не обременяя себя поворотом головы или взмахом руки, она лаконично расставила точки, скомандовав всего только двойным движением указательного и среднего пальца: «стоять!». Средний палец вернулся на место, а указательный завис в воздухе в ожидании команды второго, видимо старшего по званию, полицейского. Уже через мгновение, следуя молчаливому «ОК», указательный палец открыл нам дорогу, и мы покинули эту «дружелюбную» стоянку.

Стоит ли говорить о том, что упомянутый полицейский кроссовер был Кашкаем, таким же, как и его брат, снятый на следующий день в соседнем городе – в Испании любят надежные машины с характером. Мне остается только гадать о причинах и последствиях этой легкой заминки – нарушил ли я, не обратив внимание на хуторские знаки; в ожидании чего замер на мгновение палец; и простили ли меня за Кашкаевство, или за проигрыш в финале, или расслабляться еще рано, и испанский штраф еще настигнет меня вскоре…



…отпускные эти две недели быстро пролетели, и вот настало грустное время собираться в обратную дорогу. Полуторатысячный путь обещал быть нелегким: движимые неписанным правилом европейской туристической индустрии, европейцы страдают странной привычкой начинать и заканчивать отпуска в субботы,. Мы как раз попадали в один из тех викэндов, которые в Европе называют «черными», когда сотни тысяч авто-путешественников мелкими ручейками стекаются в несколько главных магистралей, ведущих на север, к Голландиям, Бельгиям, Германиям, Скандинавиям и другим обделенным солнцем и теплом странам.

В старые добрые времена я готовился к этому марш-броску заранее, долго просчитывал варианты объездов, мы выезжали глубокой ночью в надежде обогнать главные пробки Лиона и пунктов оплаты французских дорог.

Когда-нибудь я выйду на пенсию и напишу трактат о лени: да-да, о лени, об этом великом движущем факторе, вынуждающем нас изобретать и двигать прогресс. Когда-нибудь… а пока отмечу, что я просто поленился, и решил растянуть отпускное удовольствие еще на полдня. Мы сдали апартаменты и пробыли в бассейне до четырех. «Поехали?» взглянули мы друг на друга, собрали наши пляжные остатки и…


-Простите пожалуйста, не сочтите за назойливость, - услышали мы сзади чистейший русский, - а на каком языке говорят ваши дети?


Мы растерянно обернулись и опешили – задрапированная целлюлитная стояла прямо за Наташиной спиной.


-А вы что ... слышали, что мы говорим по-русски?..- приходя в себя, и надеясь на «...что мы говорим по-русски", а не на "что мы говорим...», выдавила Наташа.


-Нет, я просто обратила внимание на то, что вы читаете русскую книгу. Вы так дискретно держались, что мне было неловко нарушать ваш покой, но все же - ваши дети – никак не пойму, а на каком языке говорят они, - приветливо улыбнулась она...


Лиана оказалась пианисткой из Парижа. Она училась в Москве шесть лет, блестяще говорит на литературном русском языке, и к нашему обоюдному счастью не слышала ни кусочка, ни капельки из нашего словоблудия.

Лень оправдала себя: путь в тысячу пятьсот тридцать километров был проделан одной ходкой, без сучка и задоринки, без единой минуты пробки, и уже на следующий день в шесть утра мы вернулись в дождь и привычность родной среды.

Не разгружая машины я провалился в сон, и, как всегда после таких пробегов, мне снилась бесконечная дорога под размеренный рокот Кашкаевского мотора…

======================

Это нескончаемое соревнование давно перешло из привычки в часть его жизни, в неотъемлемый атрибут утреннего ритуала.

Как всегда, он проснулся ровно за минуту до звонка будильника, и, победно взглянув на дисплей («что скажешь..?») приготовился отдаться своей минуте. Слегка прикрыв глаза, он купался в себе, пролистывая день вчерашний и готовя день грядущий, думая о снах и планах, и это была его минута, самая дорогая из всех минут, и никому, понимаете – никому, целому свету не дано было ее потревожить.

«…странный сон, - отрешенно подумал он,- совсем как наяву - Испания, море… нет, определенно странный сон - камни, пляж, чайки… надо бы попросить отпуск...», и привычным движением сбросил звонок ровно за мгновение до срока. Будильник обиженно ответил моргнувшей цифрой «ноль», и заснул в ожидании следующего утра – «я еще дождусь, и мое мгновение еще наступит».