QASHQAI-CLUB.COM

Завтра в семь двадцать две, я буду в Борисполе
Сидеть в самолёте и думать о пилоте, чтобы
Он хорошо взлетел и крайне удачно сел
Где-нибудь в Париже, а там ещё немного и Прованс.

Почти точно поется в песне. Только вылет утреннего рейса в Париж в 7:00 ровно. А там, немного, какие-то 700 километров и … действительно – Прованс!
За последние несколько месяцев мы перечитали массу информации о Провансе. Но основой маршрута стали места описанные в книгах английского писателя Питера Мейла "Год в Провансе", "Еще один год в Провансе", "Прованс навсегда" и "Хороший год". Последняя книга хорошо известна и по одноименному фильму Ридли Скотта с Расселом Кроу и Марион Котийяр в главных ролях.
Не в последнюю очередь благодаря книгам Мейла, последние лет двадцать пять, Прованс прочно занимает первые строки в списках туристических направлений. За вклад в популяризацию Прованса, мистер Мейл был награжден французским правительством орденом Почетного Легиона.
С конца 80-х Питер Мейл живет и пишет в Провансе. Сначала в городке Боньё (Bonnieux), затем, в попытках сбежать от докучливых поклонников, в деревушке Лурмарен (Lourmarin), и совсем недавно перебрался в еще более крошечное и уединенное поселение Вожин (Vaugines), у подножия Люберона. Неподалеку, в Менербе (Menerbes), дом Ридли Скотта. Интересный факт: по словам режиссёра и продюсера фильма Ридли Скотта, все сцены во Франции были сняты не далее чем в восьми минутах езды от его дома в Провансе, в котором он периодически живёт на протяжении 15 лет. И, сдается мне, что идея снять фильм "Хороший год" пришла писателю и режиссеру при их встрече за рюмочкой пастиса в тихом деревенском ресторанчике, ведь они давние друзья - Питер и Ридли дружили с молодости. В далекие 70-е годы они познакомились в Лондоне, когда оба работали в рекламном бизнесе. Питер был склонен к написанию текстов, он работал райтером, а Ридли всегда мог запросто снять красивую картинку для рекламного клипа.
Много практической информации, очень пригодившейся в нашем путешествии, нашлось в материалах Сергея Винского на его сайте awd.ru.

Поскольку летом в Провансе очень жарко и людно, зимние каникулы были выбраны абсолютно сознательно. Мы отдавали себе отчет, что не увидим цветущей лаванды и оливковых деревьев. Но с другой стороны, в ноябре начинается сезон трюфелей. А лучшие трюфеля в мире – из Прованса. Да и колоритные прованские деревни по обе стороны горного хребта Люберона никуда зимой не исчезают.

Итак, в "семь двадцать две" наш самолет уже занял эшелон по курсу на Париж и через 3 часа, поболтавшись в порывах бокового ветра на посадке, мягко притерся к влажной полосе аэропорта Шарль де Голь.
Здесь нас ждал третий участник путешествия – любезно предоставленный родственниками автомобиль - Honda CR-V 2.2 i-CDTi по имени "Барбекю-Джаз" (из-за сочетания букв на номере). Что ж, посмотрим, под каким джазом будет приготовлено наше барбекю. Навигатор - на стекло, диск с французской музыкой – в проигрыватель, и под довольное урчание дизеля держим путь на юг Франции.



А пока мы пронизываем пелену дождя, от умеренного до ливня, по пути к месту первой ночевки в городе Оранж (Orange), расскажу немного об истории Прованса.
Финикийцы и греки, пришедшие в Прованс одними из первых, оценили местный климат и начали разбивать виноградники и выращивать оливы. Позже, в этих краях появились римляне. Римский консул Секстий разбил лагерь Аква Секстиа (Aquae Sextiae), спустя века превратившийся в нынешнюю столицу Прованса - город Экс-ан-Прованс (Aix-en-Provence). Для римлян эти земли стали первыми "удаленными" территориями Римской Империи, и их называли Provence/Provença, т.е. – провинция. До сих пор в Провансе сохранилось множество римских построек: амфитеатры, дворцы, триумфальные арки, акведуки и храмы.
После римлян, на протяжении короткого времени, в 855—863 годах существовало королевство Прованс под управлением короля Карла Прованского. Кроме земель нынешнего Прованса королевству принадлежало и часть земель Бургундии. К Франции регион был присоединен в 1486 году.
Сегодняшний Прованс славится своей кухней, винами, лавандовым маслом, оливками, трюфелями, сырами, медом и прекрасными курортами Лазурного Берега (Côte d'Azur) от Марселя до Монако. Но главная ценность – аутентичные деревни Прованса приютившиеся по обоим склонам увенчанного снежными шапками Люберона в окружении бескрайних лавандовых полей, оливковых рощ и виноградников.

Стемнело. Дождь закончился. Наша Хонда протискивается сквозь лабиринт узких извилистых улиц Оранжа украшенных рождественскими гирляндами, елочками и блестящей мишурой.





Город Оранж был основан Юлием Цезарем для ветеранов римского Второго легиона, которым командовал отец императора Тиберия. До наших дней сохранились, в очень хорошем состоянии, триумфальная арка высотой около 20 метров в честь побед Цезаря и Тиберия и римский амфитеатр на 11 000 (одиннадцать тысяч !!!!) зрителей. Театр до сих пор используется по прямому назначению – здесь проходят концерты и фестивали. Неоднократно со сцены театра пел Лучано Паваротти.

Вот как один из этих концертов описан (с некоторыми сокращениями) у Питера Мейла:

"Ужин с Паваротти.

Реклама оповестила о приближающемся событии за несколько месяцев. В газетах и на афишах появились снимки окаймленной бородой физиономии в беретке, и с самой весны каждый в Провансе, кому слон не оттоптал уши, то и дело слышал: "Император Паваротти" - так его титуловал Le Provencal - прибудет летом, чтобы спеть для нас". Более того, благодаря месту исполнения, выступление обещало стать концертом эпохи. Петь маэстро собирался не в оперном театре Авиньона, защищенном от всех превратностей природных, не в зале празднеств в Горде, а на открытой сцене, сложенной из грубо отесанных его земляками камней с Апеннинскго полуострова девятнадцать веков назад, в Античном театре Оранжа. Воистину, чудесное явление.
Билеты разошлись задолго до концерта, для того, чтобы раздобыть билет требовалась завидная реакция.
Решительные действия предпринял наш друг, большой специалист по такого рода операциям. Он с военной четкостью определил распорядок: готовность к шести вечера, обед в Оранже в половину седьмого, занять места в театре в девять часов ровно. Обеспечить личный состав подушками, чтобы не отсидеть мягкие места на каменных скамьях. Прогрев внутренностей в антракте.
Ровно в шесть мы выехали из дома, через час прибыли в Оранж и обнаружили городок в праздничном настроении. Переполненные кафе жужжали, на мостовую выставлялись дополнительные столики, езда по улицам сопровождалась подсчетом выскочивших на проезжую часть официантов, с которыми удалось избежать столкновения. До представления еще два часа, а к амфитеатру уже тянулась публика с подушками и пикниковыми корзинами. Рестораны представляли особое меню для soiree Pavarotti. Весь Оранж потирал руки в предвкушении события.
К девяти вечера мы заняли свои места. Толпа из прибывших то и дело останавливалась, как будто запиналась, и когда мы проникли туда, я понял почему. Входящий невольно задерживался, воспринимая амфитеатр таким, каким его должен был увидеть сам Паваротти.
Оркестр безупречно сыграл увертюру Доницетти, музыка заполнила амфитеатр, окутала слушателей. Акустика здесь беспощадная, выделит любую фальшивую ноту.
На какое-то мгновение все в театре смолкло. И после этого молчания звуковой взрыв подействовал как физический удар. Перед зрителями появился этот человек. Он раскинул руки, обнимая толпу, соединил ладони и склонил голову. Паваротти готов петь.
- Quanto e cara, quanto e bella, - пел Паваротти. Голос его звучал легко, свободно, заполняя весь театр, как будто уменьшая объем до размеров комнаты. Певец стоял спокойно, сосредоточив вес на правой ноге. Легкий ветерок играл тканью платка.
Закончил он так, как заканчивал каждую последующую вещь в этот вечер: с последней нотой голова слегка приподнималась вверх, широкая улыбка, поклон с распростертыми руками, рукопожатие с дирижером под отражающуюся от стены овацию. Он спел еще, и, прежде чем замерли аплодисменты, дирижер проводил его до занавеса. Я предположил, что ему надо дать отдых уставшим голосовым связкам и проглотить целебную ложку меда. Но мадам соседка выразила совершенно иное мнение, надолго занявшее мое воображение.

- Конечно же, ему необходимо подкрепиться.
- Что вы, мадам?!

Мадам развила свою теорию. У Паваротти не только величайший голос, но и тело немалое. Он большой любитель вкусно поесть. Концерт длится долго. Так петь, "почти как ангел" - работа нелегкая. Логично предположить, что нужно поддерживать запас энергии. Если углубиться в программу, можно увидеть, что она составлена таким образом, чтобы позволить в промежутках, во время оркестровых дивертисментов, принять солидную закуску из пяти блюд. Voila!
Я сунул нос в программу. Что ж, почему бы не прочесть ее таким образом:

Доницетти - insalata di carciofi (салат из артишоков)
Чилеа - zuppa di fagioli alla Toscana (Тосканский фасолевый суп)
Антракт - sogliole alla veneziana (рыбное филе по-венециански)
Пуччини - tondello con funghi e piselli (пирог с грибами и горошком)
Верди - formaggi (сыры)
Массне - granita di limone (лимонное мороженное)
И еще - caffe' e grappa (кофе с граппой).

Как и все зрители, я думал, что ткань в руке маэстро - платок. Но слишком уж велик. Мадам уверенно кивнула.

- Конечно же, это салфетка.

И мы продолжали наслаждаться концертом.
Паваротти был неподражаем не только в пении, но и в поведении. Он непринужденным образом контактировал с аудиторией, не боялся иной раз отступить от партитуры, нежно гладя в таких случаях дирижера по щеке, безупречно вступал, выходил и уходил. Однажды он вернулся на сцену в обернутом вокруг шеи голубом шарфе, спускавшемся до пояса. Я истолковал этот шарф как защиту горла от ночной прохлады.

- Как бы не так! - просветила меня мадам. - Маэстро ненароком оросил себя соусом, прикрыл пятно, только и всего. Прелестен, правда?

Официальная программа завершена, оркестр на сцене. Зрительская масса скандирует: "Вер-ди! Вер-ди!", и Паваротти присоединяет к своему меню добавку: Nessun dorma, O sole mio.
Взрыв в публике, поклон оркестра, улыбка звезды - концерт окончен.
Тринадцать тысяч человек присутствовали на ужине Паваротти, того не сознавая".

К чему это я о еде? Да долгий день, проведенный в дороге, уже почти на исходе и в самый раз подкрепиться. Воспользовавшись советом Сергея Винского, зашли в небольшой ресторан "Le Forum", в двух шагах от отеля. Зал на 6-8 столиков. Хозяйка сама подает еду приготовленную на кухне в соседнем помещении открытом глазам посетителей. Меню написано мелом на большой доске. Типичный ресторан Прованса. И, как в типичном прованском ресторане, присутствовало три вида меню на выбор. Любое меню включает старты, салат, основное блюдо и десерт. Можно выбирать и отдельные блюда, но в итоге получится дороже. Мы выбрали меню. Все было прекрасно сервировано и очень-очень вкусно!

Утром светит солнце. Но радоваться этому рано, т.к. в зимнем Провансе есть еще одна особенность – мистраль.

"Разумеется, мы уже слышали страшные истории о мистрале — провансальцы обычно рассказывали их с какой-то мазохистской гордостью. Он якобы сводит с ума людей и животных. Учитывается судами как смягчающее обстоятельство в преступлениях, связанных с насилием. Дует по пятнадцать дней кряду, с корнем вырывает из земли деревья, переворачивает машины, выбивает окна, швыряет старушек в канавы, опрокидывает телеграфные столбы, воет в трубах, будто ледяное злонравное приведение, приносит с собой la grippe, семейные скандалы, прогулы, зубную боль, мигрень — словом, во всех тех неприятностях, которые нельзя было свалить на политиков, провансальцы спешили обвинить свой знаменитый мистраль." (с) Питер Мейл "Год в Провансе".

Ледяной пронизывающий ветер, заставил вспомнить о шарфах и шапках взятых "на всякий случай" (на юг же едем!). И злой мистраль не смог помешать нашим планам по посещению театра.










А после небольшого кружения по городским улицам, мы поднялись в парк расположенный на холме Сент-Ютроп над городом.

Мистраль все-таки донимает. Забравшись в теплое нутро Хонды, отправляемся в соседний город – Карпантра (Carpentras), знаменитый самой старой триумфальной аркой во Франции. Арка была построена в I веке н.э. в честь побед императора Тиберия.






Город расположен на высоком холме. Центральная часть обнесена прекрасно сохранившейся крепостной стеной со сторожевыми башнями. Потыкавшись в поисках свободного места для парковки (все забито – в воскресенье парковка бесплатная и этим активно пользуются), были вынуждены оставить машину снаружи стены и подниматься в город пешком. К счастью, тут ветер был не такой сильный.
На центральной площади, за деревянным заборчиком построена лыжная трасса для малышей с искусственным снегом. Но родители тоже не отказывают себе в удовольствии пробежаться по лыжне.






А вот и арка! Она приютилась между стенами собора и дворца правосудия. Свое величие она утратила довольно давно, превратившись из символа побед в боковой вход в собор, а позже – во вход на кухню епископского дворца.






Яркая, характерная черта Прованса – рынки. Рынки работают каждый день, мигрируя из одного города в другой. Вот расписание лучших рынков Прованса:

Понедельник: Бедаррид, Каденет, Кавайон, Форкалькье.
Вторник: Банон, Кюкюрон, Сен-Сатурнен-д'Апт, Вэзон-ля-Ромэн.
Среда: Касси, Ронь, Сен-Реми-де-Прованс, Со.
Четверг: Керан, Нион, Оранж.
Пятница: Карпантра, Шатонеф-дю-Пап, Лурмарен, Пертюи.
Суббота: Апт, Арль, Маноск, Сен-Тропе.
Воскресенье: Кустеле, Лиль-сюр-Сорг, Ман.

Т.к. было воскресенье, мы в соответствии с расписанием и своим маршрутом, направляемся в Лиль-сюр-Сорг (L'Isle-sur-la-Sorgue).
Рынок вытянулся с двух сторон длинной залитой солнцем набережной реки Сорг (la Sorgue). Чего тут только не было! Овощи, фрукты, колбасы, сыры, консервации, антиквариат, игрушки, кожаные и шерстяные изделия…. Глаза разбегались!
Купили себе в дорогу маринованных оливок на развес. Продавец щедро бросил большую ложку оливок в пакет, кинул пакет на весы и назвал цену. Мы не очень хорошо расслышали и жена протянула купюру в 20 евро. Продавец тщательно отсчитал сдачу. Оливки стоили меньше 2-х евро. А ведь мог посчитать как угодно! Он же прекрасно видел, что перед ним иностранцы плохо понимающие французский.
Долго обсуждали, стоит ли покупать маленький росток оливкового дерева в горшке. Все-таки, учитывая сложность транспортировки и тот факт, что взрослым это дерево не увидят даже внуки, от покупки отказались.









Крошечная деревня Фонтэн-де-Воклюз (Fontaine-de-Vaucluse) построена вблизи самого большого источника пресной воды во Франции и пятого по величине в мире. Название происходит от явления, вызываемого сезонным подъемом уровня воды подземного озера. В эти дни (ранняя весна и поздняя осень) из грота в скале бьет фонтан, давая начало реке Сорг (la Sorgue). Глубину грота оценивают в 90 метров, но когда в 1950 году ныряльщики попробовали исследовать его, то смогли опуститься только на 69 метров из-за изгибов подземной части грота.
В центре Фонтэн-де-Воклюз установлена колонна Петрарки. Она была воздвигнута в 1804 году в честь 500-летия поэта, который прославил эти места. Епископ Кавайона Филипп де Кабассоль пригласил поэта сюда на отдых, и он поселился в замке, носящем теперь его имя и руины которого высятся над Соргом и деревней. В доме, принадлежавшем поэту с 1339 по 1353 год, сейчас музей-библиотека.

Петляя по извилистым дорогам Прованса, съехали на горное плато, откуда открывался красивый вид на Люберон. Когда открыли двери, в нос ударил сильный ароматный запах трав. И это зимой! А как же это все должно пахнуть летом!




Город Горд (Gordes) стал широко известен благодаря фильму "Хороший год". Панорама города, будто бы парящего на фоне рассветного неба, несколько раз появляется в фильме. Единственный нюанс – чтобы попасть на точку съемки, откуда город виден в этом ракурсе, нужно подъехать обязательно по дороге D15.
Но примерно так же выглядит большинство прованских деревень и городков: все они "лепятся" к склону горы, на самом верху замок или собор или церковь, перед ними центральная площадь с обязательным фонтаном, а вниз по склону "сбегают" жилые дома. Деревня обрамляется виноградниками или лавандовыми полями. Вокруг деревни в тени оливковых рощ прячутся отдельные дома и шато. И если бы не современные автомобили, то можно очень легко перепутать эпохи – т.к. этим деревням сотни лет, а в Провансе не любят перемен.






Несколько ключевых сцен фильма снималось на центральной площади Горда с рестораном и фонтаном посередине. Ресторан не работал, хотя столики и были выставлены на площадке перед ним. Кстати, перебирая огромное количество фотографий при подготовке маршрута, ни на одной я не видел этот ресторан работающим.






Полюбовавшись видами Горда и глубокого ущелья под ним, едем в "город цвета охры" – Руссильон (Roussillon). Еще на подъезде, земля начинает менять свой цвет на яркие желто-красные оттенки. С давних времен здесь добывали охру (глина с примесью железа) из которой делали краску. С появлением современных красителей добыча охры прекратилась, но город привлекает туристов уникальным Заповедником охры, красными домами и красными скалами вокруг.








Время вечерних и утренних сумерек здесь, на юге Франции, очень коротко. Вот была ночь, чуть порозовело и уже светит солнце. Чуть посерело, совсем ненадолго – и уже ночь.
Мы вернулись к машине в темноте. Вставляю навигатор в держатель …. не включается. И так, и эдак … никаких признаков жизни. Плохо. Но ситуация несколько легче, чем была при отказе навигатора посреди Норвегии, т.к. в Хонде есть штатная встроенная навигация. Правда, она на французском языке и карты 2006 года … Но это лучше, чем ничего! До гостиницы в Маноске (Manosque) добрались более-менее благополучно. Утром я разобрался как изменить язык на английский, как задавать ПОИ (правда, их набор ограничен), и обнаружил что, к сожалению, система не работает с координатами. Это плохо т.к. маршрут ближайших двух дней проложен по точкам. Значит, придется привязываться к другим ориентирам.

В общем, освоив навигатор, выдвигаемся в сторону природной жемчужины Прованса – к Вердонскому каньону (Grand Canyon du Verdon), или Вердонскому ущелью (Gorges du Verdon), или Большому французскому каньону. По совету Сергея Винского прихватили с собой бутылочку вина, купленные накануне оливки и сыр. Свежеиспеченный багет с оливковым маслом купили в деревенской булочной по дороге. В планах устроить пикник где-нибудь в красивом месте, на отрогах Вердонского ущелья.
Равнинная дорога бежит вдоль лавандовых полей. Даже сейчас, зимой, это потрясающе красивое зрелище! Как же это все должно выглядеть в пору цветения! Часто на окраинах полей стоят небольшие фабрики по производству парфюмов и лавандового масла.

Все ближе заснеженные вершины Французских Альп. К самым горам прилепилась крохотная деревня Мустье-Сан-Мария (Moustiers-Sainte-Marie). Несмотря на скромные размеры, деревня считается столицей керамики Прованса. Даже если удастся не обращать внимание на обилие магазинов с керамикой ручной работы, деревня сама по себе – произведение искусства.











За очередным поворотом в глаза бьёт ярчайшая синева озера Сен-Круа-дю-Вердон (Sainte-Croix-du-Verdon). Оно искусственное, образовано плотиной Barrage de Sainte-Croix на западной стороне озера. Судя по обилию кемпингов на берегах, летом здесь многолюдно.






С моста Pont du Galetas открывается первый вид на Вердонское ущелье. Это впечатляет!




Летом по Вердону можно покататься на лодочках или прогулочных корабликах. В самых узких местах ширина каньона меньше 200 метров, в широких – до 1500 метров. Высота каньона – 700 метров. Это официальная высота, но на дороге нам встретились указатели почти 1000 метров. Вдоль каньона можно проехать по южной стороне - дорога D71, и по северной стороне: основная дорога D952 и Старая Критская Дорога (Route des Cretes) - дорога D23. Однако, на самом деле, южная дорога находится все время в тени, закрытая вершинами гор, а северная – открыта солнцу. Наш маршрут пройдет сначала по южной стороне, затем мы пересечем ущелье в узкой части по мосту Pont de l'Artuby, недалеко от города Триганс (Trigance) и, выехав на северную сторону, свернем на Критскую дорогу. Поехали!

Яркое солнце! Извивающаяся лента асфальта весело карабкается в гору. Из-за поворотов то и дело открываются чудесные виды на озеро Сен Круа. Возле городка Эгин (Aiguines) подъехали к шато. Вот так живут местные виноделы.

И снова вверх. Постепенно дорога уходит в тень. Все чаще появляются щиты, напоминающие о цепях на колеса и предупреждения: "DANGER!". Выйдя из машины на одной из смотровых площадок, обнаруживаю под ногами лед. Чем выше забираемся, тем шире наледи. По обочинам и на дороге появляется снег. Но какие потрясающие виды открываются по левому борту! Со смотровых площадок видно, как где-то далеко-далеко внизу катит свои воды Вердон, с этой высоты кажущийся узкой извилистой голубой полоской.






- Слушай! А какая у нас резина, ты посмотрел?
- Посмотрел. Хорошая. Летняя. Не волнуйся, у нас же полный привод! Вырулим.

Перед очередной смотровой площадкой, навстречу нам, стоит уткнувшись в обочину Opel Vectra Caravan с итальянскими номерами. Водитель машет в окно рукой. Останавливаемся. К сожалению, итальянец плохо говорил по-английски, но его вопрос читался в глазах: "Когда этот ад закончится?" Я показал ему на залитый солнцем северный склон и посоветовал вернуться обратно. В это время подъехал еще один итальянец на Nissan X-Trail и, видимо, подтвердил мои слова, т.к. Opel развернулся и поехал за Nissan'ом в сторону северного склона ….
В тот момент я не знал, что дорога впереди намного тяжелее и длиннее, чем та "ледяная" часть, которую мы уже проехали. До сих пор чувствую угрызения совести! Из-за моей ошибки бедному итальянцу пришлось дважды пройти очень сложный участок дороги.






Скользко. Снежно. Но красоты такие, что дух захватывает! Дорога выбирается на вершину южного хребта. Здесь солнечно и сухо. Переезжаем по мосту каньон. Вдалеке виден Триганс.











Основная северная дорога идет в стороне от карниза ущелья. Для тех же, кто хочет увидеть всю красоту каньона и получить удовольствие от горной езды, есть Старая Критская дорога. Вот и поворот на нее. Правда, спустя метров 100, стоит щит с надписью "FERME" (закрыто). Но ведь это только для тех, кто понимает по-французски! Мы, хотя и поняли, но традиционно полагаясь на извечный "авось", продолжаем подъем на северный склон, тем более что дорога совершенно сухая.










Лед и снег начались неожиданно. Причем, намного сильнее, чем на южном склоне. И через 7 километров мы все-таки уперлись в заграждение. Пришлось возвращаться назад, на основную дорогу. Кстати, полный привод за весь "снежно-ледяной путь" не включился ни разу!






С основной дороги ущелье видно не все время – она несколько удалена от края, но по-своему тоже красива. Она круто петляет в узком коридоре скал. Во многих местах скалы нависают над дорогой и с них свисают сосульки, угрожая панорамной крыше Хонды. С отвесных склонов часто скатываются камни. Один из них, все-таки, немного нас зацепил. К счастью, он скатился сбоку, под машину и стукнул где-то по днищу. Интересно убирают камни – с помощью снегоочистителя, все время курсирующего вдоль дороги.

Спускаемся с гор. В долине светит солнце, тепло и сухо. А как же пикник?! За всеми этими красотами и впечатлениями мы про него просто забыли! Придется устроить его в отеле.
Вдоль лавандовых полей, красиво подсвеченных закатным солнцем, возвращаемся в Маноск.




По нашим меркам, Маноск маленький город. Население меньше 25 тысяч. Но, тем не менее, это крупнейший город департамента Альпы Верхнего Прованса. Как и положено старинному прованскому городу, центральная часть обнесена крепостной стеной с двумя старинными воротами-башнями. Город знаменит церковью 13 века со скульптурой Черной Мадонны. В окрестностях Маноска находится известная фабрика натуральной косметики l’Occitane.

Странно… Только 7 часов вечера, а людей на улицах практически нет. Закрываются магазины, не работают рестораны …. Мы уже привыкли, что во Франции в такое время "жизнь только начинается"…

- Вот открытый бар! Зайдем!
- Извините, но мы уже закрываемся.

Чудно!

Поворачиваем в сторону отеля. Видим открытые двери ресторана. Посетителей нет. Одинокий официант расставляет бокалы.

- Bonsoir! Мы бы хотели выпить вина.
- Excusez-moi, только если вы будете кушать.
- Merci, но мы не хотим кушать, мы бы хотели только выпить.
- Excusez-moi, выпить вы можете в баре – и показывает на бар, где мы только что были и который закрылся.

И это при абсолютно пустом зале! Делать нечего – идем в отель, все равно у нас остались припасы приготовленные для пикника.







Утром мы прощаемся с Маноском и едем в направлении Люберона. Путь большей частью проходит по автостраде и только перед самой деревушкой Лурмарен (Lourmarin) сворачиваем на локальную дорогу.
На въезде в деревню большое шато, перед которым стоит несколько машин. По всей видимости, доступно для посещения. Останавливаемся. Когда вышли из машины, и я потянул с заднего сиденья фотоаппарат, он показался подозрительно легким … Проклятье! Забыл в отеле аккумуляторы в зарядном устройстве, воткнутом в розетку под столом! Ну почему во всех отелях розетки расположены в самых недоступных и невидимых местах?! До отеля 60 километров, туда-обратно – 120! В минусе около 2-х часов. Обидно! Ладно, раз уж приехали, попробуем обойтись телефонами, а потом решим что дешевле: возвращаться в отель или купить новые аккумуляторы и зарядник.
Как и предполагалось, шато открыто для туристов. По территории можно гулять бесплатно, а во внутренний двор и дом – за деньги. Причем, не дешево – 16 евро с туристического лица! Решили ограничиться наружным осмотром.







В центральную часть Лурмарена можно проехать только местным жителям. Да там, собственно, с машиной и нечего делать – очень узкие улицы. Все нездешние должны оставлять машины на въезде в деревню. Но от въезда в деревню до центральной площади не больше 200 метров.
А вот и единственное свободное место для парковки вдоль улицы! Правда, придется парковаться левым бортом вплотную к высокому каменному забору. В это место на Кашкае я бы заехал с одного раза, а вот на Хонде понадобилось "прицеливаться". Пока я примерялся, подошла женщина в длинном черном пальто с большим бумажным пакетом из которого торчали багеты, и махнула рукой – мол, не торопись, я сейчас буду выезжать. Женщина подошла к Renault Scenic, стоявшему впереди, и открыла правую переднюю дверь.

- Интересно, как же она будет залазить за руль?!

Залазить не пришлось – руль был с правой стороны! Откуда здесь, в центре Прованса, посреди Люберона машина с правым рулем и французскими номерами?! Мы однозначно решили, что это была супруга Питера Мейла. Ведь они живут в соседней деревне, в пяти километрах отсюда! Кроме того, по свидетельству самого Питера Мейла: "Англичане обитают, главным образом, в золотом треугольнике по другую сторону Люберона — где-то между деревнями Горд, Менерб и Бонье".
Как следует из слов писателя – по эту сторону Люберона из англичан могут быть только члены его семьи и он сам!
Ну а кроме того, известно, что здесь в Лурмарене, находится любимый ресторан писателя, в который мы и отправились.
Да! Забыл сказать слова благодарности доброму человеку из компании Honda Motor, который убрал тоннель с пола, благодаря чему процесс переползания с левого сиденья на правое (и обратно) исключительно прост и удобен!

Время завтрака уже прошло, а время обеда еще не наступило, поэтому в ресторанчиках на площади мало людей. Всего несколько человек из числа местных завсегдатаев и туристов. Заказали кофе и устроились за столиком на солнечной стороне улицы. Хорошо! Тихо и безмятежно. Вокруг старые дома увитые вьющимися растениями и никто никуда не спешит. Уезжать не хотелось!

Взвесив все "за" и "против", решили все-таки вернуться в Маноск. Позвонили в отель и там подтвердили, что зарядное устройство найдено, и мы можем забрать его когда нам будет удобно. Едем!
Хонда словно почувствовала предстоящую спешку. Она вся подобралась, видимо вспомнив спортивные корни марки, и деловито рыкнула дизелем. Даже "Жозель" из навигатора прониклась дефицитом времени и проложила маршрут (настройки не трогали!) не той же дорогой, а напрямую – через Люберон. Закружился серпантин красивой горной дороги…

Сделаю еще одну ссылку на Питера Мейла состоящую из его оценок французских водителей:

"...французский водитель считает своим моральным долгом никогда не уступать дорогу, парковаться так, чтобы его машина причиняла максимальное неудобство окружающим, и идти на обгон на слепых поворотах. Есть мнение, что за рулем опаснее всех итальянцы, но лично я бы поставил на голодного, опаздывающего к обеду француза, летящего по трассе N100...
… французские водители обычно ездят так, словно все они постоянно борются за Гран-при…
… французские водители имеют обыкновение вести себя на дороге как гонщики Формулы-1, и (персонаж) пережил несколько очень неприятных минут, когда крошечные автомобильчики как из-под земли выныривали прямо перед его капотом, обгоняли на бешеной скорости, едва касаясь колесами земли, а их водители при этом умудрялись курить, разговаривать по телефону, а, если оставалась свободная рука, то и рулить….
…французские водители, казалось, имели что-то очень личное против его «мерседеса». Они изо всех сил мигали ему фарами, сигналили и всячески пытались обогнать его, протискивая свои облезлые маленькие недоразумения в сантиметре от его сияющих бортов и прыгая из ряда в ряд, как стая обезумевших кузнечиков. ….
…французским водителям не хватает третьей руки: одна рука им нужна, чтобы держать сигарету, вторая — чтобы показывать неприличные знаки другим водителям, ну а третья — чтобы крутить руль…"

Все так, за исключением одного – как ни старались французские водители не пропустить напирающую спешащую Хонду, но им это не удалось. Дошло до курьеза: один начинающий Себастьян Леб на Citroen DS3 (очень модная сейчас машина во Франции) довольно долго упирался, потом пытался "удержаться на хвосте", отстал, но когда мы въехали в Маноск и сбросили скорость, он "вывалился" откуда-то сбоку и гордо обогнал нас. Честь местных водителей была восстановлена!








Ну а мы, забрав злополучный зарядник и поблагодарив администраторов отеля, отправляемся обедать. Опять-таки, с помощью мистера Мейла:

"Конечно, вас отлично обслужат в ресторане "Chez Samuel Bruno" в Лорге (Lorgues) – храме трюфеля, но Лорг далеко. Апт (Apt) ближе, и в Апте находится "Bistro Le France", на Пляс Букери (Place Bouquerie), в нем всегда оживленно. Постеры на стенах, бумажные салфетки на столах, для торопливых - небольшой уютный бар у самого входа, в воздухе аппетитный аромат — отличное местечко, чтобы согреться. Еще лучше то, что во время сезона трюфели постоянно присутствуют в меню".

И мы едем на обед в Апт! Вдоль дороги выстроились стройные ряды платанов. Еще одна «визитная карточка» Прованса – Наполеон, любивший платаны, велел высаживать их вдоль дорог. Поэтому сегодня многие прованские дороги выглядят как платановые аллеи.




Вовремя приехали! Время обеденное и, похоже, что рекомендации Мейла читали не мы одни. Нам достался предпоследний свободный столик, а последний сразу же заняли туристы из Германии. Все кто не успел, выстроились в очередь на входе. Место действительно популярное!
Попробовать трюфели было одной из наших задач на это путешествие. Поэтому, я заказал трюфельное меню, а супруга ограничилась омлетом с трюфелями. В качестве напитков – кувшин домашнего розового вина, как говорят в Провансе – rosé, самого популярного здесь вида вина.

Трюфельное меню включало в себя:

- салат с трюфелями
- фуа-гра (foie gras) с трюфелями
- мягкий сыр с трюфелями
- омлет с трюфелями

Ну что вам сказать … если поджарить яичницу на украинском сале, с лучком и свежесобранными грибочками – это будет намного вкуснее омлета с трюфелями. Трюфеля остались непонятыми нами …




Но мы оставили след в "Bistro Le France". На одной из стен висела большая карта мира. Нам предложили воткнуть булавку в свой город и надеть на булавку бирочку со своими именами и датой посещения. Наша булавка оказалась второй из Киева. Кто-то из земляков уже побывал здесь два года назад.

Продолжаем наш путь "дорогами Питера Мейла".
Шато Канорг (Château La Canorgue) – место главных событий книги и фильма "Хороший год". В фильме оно называется шато "Ля Сирок" (Château La Siroque), а в книге - шато "Ля Грифон". Но вино, производимое в шато и в книге, и в фильме, и в жизни называется одинаково - Le Coin Perdu (Край земли). Да-да! Это вино существует, давно производится, и было использовано как "герой" книги и фильма.
В шато живет настоящая небольшая семья виноделов, которым порядком надоели толпы туристов. Поэтому, можно подъехать только к погребку, где продается изготовленное в шато вино. Кроме прославившегося в фильме Le Coin Perdu, очень известно еще одно производимое здесь вино - Chateau La Canorgue, несколько бутылок которого, мы и прикупили. Знаменитого Le Coin Perdu не оказалось в наличии. Очень жаль.











Лавандо-виноградно-платановыми дорогами едем в деревушку Лакост (Lacoste). Название никак не связано с известной фирмой по пошиву одежды и обуви. Но деревня знаменита тем, что это родина того самого маркиза де Сада и здесь руины его родового замка. Эти руины, а заодно и половину деревни (всего жителей Лакоста около 500 человек), относительно недавно, приобрел Пьер Карден.
Покрутившись вверх и вниз по крутым извилистым улочкам, мы так и не смогли найти эти руины. Подвела навигация. В моем отказавшем навигаторе были забиты координаты.
Уже позже, я нашел, что туда можно добраться только пешком. Но для этого тоже надо было знать направление, а никаких указателей нам не встретилось.

Поэтому, мы переезжаем в Менерб – типичную прованскую деревню. Менерб входит в список самых красивых деревень Франции. В разное время тут жили Пабло Пикассо, Альбер Камю, Николя де Сталь и … Ридли Скотт. Мишель Нострадамус (кстати, родившийся в этих самых краях) в одном из своих стихов сравнил Менерб с кораблем, пришвартованным к скале посреди лавандовых полей. Очень точное сравнение!











День заканчивается. Пробираемся через, ставшие за 4 дня уже непривычными, пробки вечернего Авиньона (Avignon). Завтра 31 декабря, и мы будем встречать Новый Год здесь, в бывшей Папской столице, а ныне столице виноделия области Кот-дю-Рон (Cotes du Rhone).
Кот-дю-Рон вторая по величине винодельческая область Франции после Бордо. Здешние виноградники, самые старые во Франции, были заложены еще древними греками, высадившими саженцы винограда Сира, привезенного с территории современного Ирана.

Окна нашего номера смотрят прямо на крепостную стену старого города. Красиво! Номер большой, просторный и комфортный, но … Есть одно и очень большое "НО" – интернет. Формально, он как бы и работает, тексты загружаются. Но фотографии и видео открыть невозможно. Также невозможно пользоваться Skype и Viber. Видимо, администрация отеля решила сэкономить, обрезав трафик. В общем, это обстоятельство (лет 10 назад, оставшееся бы просто незамеченным) серьезно испортило наше впечатление об отеле (между прочим 4*) и подпортило планы на встречу Нового Года.

Последний день года яркий и солнечный. Правда, опять дует мистраль. Но пока мы идем в колодце Rue de la République (ул. Республики) это не сильно мешает.
Утро. По нашим меркам позднее, а по французским – раннее. Рождественский базар на центральной площади Place de l'Horloge еще только готовится к встрече покупателей, а Папский дворец к приему туристов.
Спускаемся к набережной Роны, к самой необычной достопримечательности не только Авиньона, но и всей Франции. Это мост Сен-Бенезе (Pont Saint-Bénézet) через Рону, который ведет … в никуда. Мост обрывается на середине реки… и при этом является одним из символов Франции.

Мост был построен в период 1177-1185 гг. По легенде, 12-летний мальчик-пастух по имени Бенезе, получил призыв с небес построить мост в Авиньоне. Когда маленький пастух пришел в город, жители не поверили ему и высмеяли. Но встретившийся по дороге ангел привел его к епископу, и тот предложил мальчику поднять огромный камень, который не могли сдвинуть с места 30 мужчин. Бенезе поднял камень и сбросил его на берег реки. Этот камень и стал началом моста. Народ, удивленный силой пастуха, пришел в восторг и открыл подписной лист на сбор денег для строительства. Строительство продолжалось 8 лет.
Изначально мост имел 22 пролета и длину 915 метров, связывал между собой Францию и Папское государство, был переправой для торговцев и путешественников, открывая путь от Лиона к Средиземному морю. Тут располагались пограничные заставы и посты сборщиков пошлин и налогов. Но разлив Роны снес несколько пролетов моста. Потом еще несколько … После того, как жители Авиньона в течении 50 лет занимались ремонтом и восстановлением моста, их терпение лопнуло, и сегодня от моста осталось только четыре пролета с маленькой часовней.
Смешно, но самую большую известность мост получил из-за детской песенки "Sur le pont d'Avignon":

Sur le pont d'Avignon
On y danse, on y danse
Sur le pont d'Avignon
On y danse tout en rond

Знакома? Нет? А вспомните мотивчик польки из фильма "Покровские ворота".






Но находится на набережной тяжело – сильный пронизывающий ветер пробирает до самых костей. Становится понятным утверждение провансальцев, что мистраль может оторвать уши у ослов. Поднимаемся к парку возле городского собора и выходим на площадь перед Папским дворцом. Здесь уже не так дует.






На протяжении почти 70 лет (с 1309 по 1378) Авиньон был местом резиденции главы католической церкви. За это время Папа сменился 7 раз. В истории этот период называется "Авиньонское пленение пап".
Первые авиньонские Папы жили при доминиканском монастыре, позже началась реконструкция старого епископского дворца, продолженная несколькими Папами. Папский дворец был выстроен на северной окраине города на холме со скалистыми склонами, откуда открывается вид на реку Рону. Сооруженный комплекс состоял из двух частей — Старого и Нового дворцов. К моменту завершения строительства их общая площадь составляла 11 тыс. кв. м.
После возвращения Папы в Рим, в период папского раскола, дворец стал резиденцией антипап (папа, избранный в противовес римскому папе). Во время французской революции был захвачен и разграблен. При Наполеоне помещения дворца использовались как военные казармы и тюрьмы. А позже, интерьер дворца, выполненный из дерева, был разобран для строительства конюшен, фрески на стенах и потолках - замазаны.
В разграбленном состоянии дворец находился до 1906 года, когда была проведена реставрация и открыт национальный музей. К сожалению, интерьеры, мебель и фрески восстановить не удалось.





А за окнами громадного мрачного дворца вовсю светит солнце. Почти как весной! Мы решили, что будет неправильно если мы не пройдем по замечательному мосту, возможно уже ветер стих ... и вернулись на набережную. Но ветер по прежнему рвет и треплет. Впечатление такое, что на него можно лечь и не упасть. Но, тем не менее, мы все-таки прошли по мосту заканчивающемуся на середине реки...

Скорее в город! В глубине улиц ветер не так чувствуется. На открывшемся рождественском базаре купили домашние сыр и колбасу к новогоднему столу.

- Слушай, я уже как-то устала от города. Может махнем к Люберону?
- Ну а почему бы и нет!

Меньше чем через час, оказываемся в мире холмов, виноградников и деревенской тишины. Все-таки, есть особая прелесть в замерзшем фонтане на центральной площади маленькой деревушки Вожин (где сейчас и живет Питер Мейл), в окружении заснеженных вершин Люберона, в старых домах прилепившихся друг к другу, в открытости и приветливости деревенских жителей






В фильме "Хороший год" главная героиня назначает встречу на Place de l’Etang (площадь у пруда). Я очень долго искал место, где снималась эта сцена на площади у пруда. Но нашел – деревня Кукурон (Cucuron). Именно здесь, на площади, возле большого окруженного платанами пруда была снята одна из ключевых сцен фильма. И мы, следуя по стопам героев фильма, не отказали себе в удовольствии выпить по бокалу rosé за столиком кафе на берегу пруда, греясь под теплым солнышком Прованса. И никакого мистраля!!






Еще одна, воспетая Питером Мейлом, деревня – Бонье. По длинной, крутой и щербатой лестнице поднимаемся на холм – самую высокую точку деревни, где стоит местная церковь. Отсюда видна и деревня и красоты долины Люберона. В церкви еще стоит рождественский вертеп украшенный множеством кукольных фигур. Видимо, эта композиция пользуется известностью, т.к. в церкви много посетителей возле вертепа. В углу, рядом с колонной, на высоком стульчике сидит мастер создавший его. Люди подходят к нему, благодарят, и он им что-то приветливо отвечает.










Возвращаемся в Авиньон. Пора готовиться к встрече Нового Года. В супермаркете куплен похожий на "оливье" (ну как же без него!) готовый салатик, а в остальном новогодний стол у нас прованский: оливки, сыр, домашняя колбаса, свежеиспеченый багет и фуа-гра. Обязательная бутылочка местного rosé дополняет прованский стол. Вот только с "культурной программой" все плохо – интернет по-прежнему не работает, хотя мы дважды обращались к администрации отеля. Те делали в ответ круглые удивленные глаза и клятвенно обещали все исправить. Попробовали смотреть телевизор. Лучшее, что удалось найти – новогодний концерт из Берлина у Бранденбургских ворот. Но и с телевизором не сложилось. Спустя непродолжительное время, звук стал "заикаться" а картинка дробиться квадратами ... В общем, смотреть этот телевизор было нельзя. Плюнули, оделись и пошли на центральную площадь встречать Новый Год.



На улице довольно пустынно, правда, в ресторанах сидят празднично одетые люди, что-то едят и пьют. И лишь возле ирландского паба по-настоящему веселая и новогодняя толпа молодежи. С блестящей мишурой, масками и хлопушками. Малолюдно и на центральной площади, возле невысокой (с меня ростом) главной городской елки. На площади, перед папским дворцом, людей побольше – человек пятьдесят. Но с учетом размеров самой площади ... Стоим. Ждем. Смотрим на часы. Вдруг кто-то крикнул: "Happy New Year!", еще кто-то стрельнул хлопушкой и ... и все! Новый Год наступил. Люди стали расходиться. Пошли и мы. С Новым Годом!

Первый день Нового года. Ярко светит солнце. Очень хочется в красивое место, где море и горы. И такое место есть в Провансе! Это побережье от Марселя до Тулона изрезанное скалистыми, узкими и длинными бухточками – каланками (calanque).
Но начнем с Марселя. Когда-то мы уже были в Марселе и он нам очень не понравился – грязный портовый город. Однако, мы не были возле его главной достопримечательности – базилики Нотр-Дам-де-ла-Гард, расположенной на самой высокой точке города. Моряки ее называют "Мать-защитница" ("la Bonne Mère"). Считается, что если перед выходом в море моряк поднимется сюда, плаванье будет удачным. На вершине колокольни установлена 11-метровая позолоченная статуя Мадонны с младенцем. Ночью ее освещают прожекторы, и летящая в свете Мадонна видна морякам за много километров от берега.
Со смотровых площадок открывается потрясающий вид на город, старый порт и знаменитый замок Иф. А из дымовых труб, расположенного здесь же ресторана, вкусно пахнет жареной рыбой.










Налюбовавшись видами, спускаемся к мору, на южную окраину Марселя – мыс Круазет (Cap Croisette). Вот отсюда и начинаются каланки. Летом по ним катают туристов на прогулочных корабликах, ну а мы попробуем, в некоторые из них, заехать машиной.







Первый блин комом. Заезды в каланки были вбиты координатами в отказавший навигатор. Несколько раз попытавшись, мы не смогли найти дорогу в каланку де Сормиу (Calanque de Sormiou). Решили не терять время, и попробовать проехать в следующую – каланка де Моржио (Calanque de Morgiou). И у нас получилось! Очень узкая (в "один накат") лесная дорога, петляя и прыгая вверх-вниз вела нас к морю. Встречные машины были проблемой – надо было все время контролировать обочину и предусматривать вариант разъезда. Иногда, или нам или встречным приходилось сдавать назад к более широкому месту. Но наконец, мы добрались! Море, скалы ... Красиво! В каждой каланке свой микроклимат. В каланке де Моржио, 1-го января, все зеленело, цвели цветы и высилась метровая крапива!













Той же дорогой, уворачиваясь от встречных, выбираемся наверх и едем в "столицу" каланок город Кассис (Cassis). Отсюда, из этого небольшого курортного городка, берут свое начало морские прогулки по каланкам. Но отсюда берет свое начало и панорамная дорога (еще одна Route des Cretes) – Дорога Вершин. По вершинам скал, вдоль побережья, она ведет из Кассиса в Ла-Сьоту (La Ciotat).













Вечереет. На набережной Ла-Сьоты многочисленные отдыхающие прогуливаются вдоль моря. Если бы не куртки и свитера, можно было бы решить, что сейчас самый, что ни на есть сезон! Мы уселись за столиком одного из баров на набережной, греясь в лучах закатного солнышка. До чего же хорошо на море! Даже зимой! Первого января!

Выезжая из Авиньона, мы начинаем замыкать круг нашего путешествия. Но планы еще большие! И первым в планах сегодняшнего дня – город Арль (Arles). Первая ассоциация, которая приходит на ум при упоминании Арля – Винсент Ван Гог. В Арле он жил и лечился в местной психиатрической клинике. Ван Гог был влюблен в Арль и Прованс: "Вокруг, куда не бросишь взгляд, все просится на картину". Период жизни в Арле был один из самых плодотворных, здесь он создал более 200 работ. Самые известные из них: "Подсолнухи", "Арлезианка", "Сеятель", "Жатва", "Ночное кафе", "Красные виноградники в Арле", "Спальня Ван Гога в Арле", "Желтый дом".
Сейчас в Арле нет ни одной работы мастера. Но некоторые из написанных художником зданий и площадей до сих пор можно увидеть и узнать.
В Арле, как-то по особому, чувствуется колорит французского провинциального городка. Будучи некогда столицей римской провинции Галии, этот город знаменит древнеримскими архитектурными памятниками. В самом центре города – амфитеатр, главная постройка Галии. Трибуны театра вмещали в себя 12 тысяч человек. Сюда приходили римские легионеры из местного гарнизона, развлечением служили бои гладиаторов с дикими животными. Позже здесь стали проводить кровные или бескровные корриды. Бескровные корриды до сих пор популярное в Провансе развлечение.










- Очень хочется к морю!
- Но у нас на сегодня другие планы...
- Это же наши планы – значит их можно поменять. Вспомни, как вчера было красиво в Кассисе. Давай, поедем туда?
- Точно? Уверена?
- Да!Да! Хочется к морю! На красивую набережную!
- Ладно, но на набережной мы должны попробовать буйабес. Кстати, буйабес входит в наши планы.
- Договорились!

И мы разворачиваемся к морю. Как и вчера, в Кассисе ярко светит солнце. Зеленеют пальмы. Тепло. Поставили машину на большой многоэтажный паркинг, недалеко от центра, и пошли к набережной.
Буйабес (bouillabaisse) начали предлагать в разных кафе еще за пару кварталов от набережной. Но нам был нужен только настоящий! Поэтому, мы выбрали ресторан на берегу, перед которым расположилась целая флотилия рыбацких шхун и лодок. Большая часть посетителей ела буйабес.
Итак, что же такое буйабес? Обратимся к Питеру Мейлу:

"Если вы на юге Франции на одном дыхании заговорите о Марселе и рыбе, будьте осторожны. Рядом непременно окажется знаток bouillabaisse, и он или она не успокоится, пока не убедит вас в достоинствах и неоспоримом превосходстве предлагаемого им или ею рецепта над всеми остальными. Существует, правда, и официальная версия, определяющая составляющие, вывешенная при входе в каждый серьезный ресторан Марселя - Шарт-де-ля-Буйабес. Но стоит удалиться на несколько миль по берегу, доехать до Тулона, и ваша марсельская грамота вызовет не больше почтения, чем продырявленный парковочный талон. Весь вопрос в картошке.
В Тулоне bouillabaisse не bouillabaisse, если в нем не плавают фрагменты картофельного клубня. В Марселе же картофель табу, святотатство. Подобные же разночтения относятся к омару. Вынуть или оставить? Ответ зависит от того, где вы зададите вопрос. Как-нибудь решением проблемы займется комиссия по правам человека в Брюсселе, или редакторы гида Мишлен, или министр внутренних дел в Париже в конце концов, желудок ведь внутренний орган. До тех пор у нас сложилось впечатление о рецепте bouillabaisse примерно в следующем виде: Прежде всего, рыба должна быть свежей и исключительно средиземноморской. Рестораны в Токио, Нью-Йорке и Лондоне, включающие в меню bouillabaisse, нагло обманывают посетителей. Морская живность может быть разной, но одна из рыбин непременно должна присутствовать: rascasse, существо с кошмарной физиономией, приготавливаемое и подаваемое вместе с головой не из желания вызвать у вас приступ паники, а для того, чтобы дать вам возможность насладиться плотью его щек, как говорят, особенно вкусной. В остальном rascasse рыба заурядная, но считается, что именно она придает особенный вкусовой оттенок своим собратьям по котлу при варке на медленном огне в бульоне, сдобренном шафраном и чесноком.
Бульон и его содержимое поступают на стол разделенными и подлежат поглощению, соответственно, с хлебными тостами и с rouille, острой ржавого цвета пастой, приготовленной из оливкового масла, жгучего перца и неимоверного количества чеснока. Мгновенно вы окунаетесь в сдобренное жгучими пряностями море. Более долгосрочные последствия сводятся к тому, что, встреться мы под вечер с уличным грабителем, одного прицельного выдоха хватило бы, чтобы он потерял сознание либо пустился наутек."

Кассис находится между Марселем и Тулоном, но ближе к Тулону. Поэтому, в нашем буйабесе картошка была. Блюдо можно заказать не меньше, чем на двух человек. Перед выносом буйабеса, нам подали большую тарелку с зажареными во фритюре кальмарами, маленькими осьминогами и еще какими-то морскими обитателями. Потом, официант вынес громадную сковороду (около метра в диаметре) на которой по кругу была выложена рыба для нашего буйабеса. Всего 6 видов рыбы по две штуки каждого вида. С хвостами и головами. В центре сковороды лежала картошка. Продемонстрировав, он быстро унес сковородку. Спустя короткое время, опять появился официант, буквально выдернул из-под наших носов тарелку с недоедеными кальмарами и началась подача буйабеса. Сначала принесли две большие высокие тарелки, в центральном углублении которых лежала картошка залитая небольшим количеством бульона, а на верхней горизонтальной части была выложена очищеная, обезглавленная и лишенная хвостов рыба и кальмары. Затем поставили большую супницу с густым коричневым бульоном. На отдельном подносе тарелочка с поджареными ломтиками багета, острым соусом и тертым сыром пармезан. И в довершение – бутылка белого вина. Тот редкий случай, когда провансальцы "изменяют" rosé.






Вкусно. Но очень необычно. Совершенно не похоже на привычную нам уху. Справедливости ради надо сказать, что у острого соуса не было "убийственного" эффекта. Но может это на наш вкус?
Еле справившись с громадными порциями, мы были "добиты" десертом и кофе. После такого обеда ехать уже никуда не хотелось. Хотелось выкатиться колобком на набережную и нежится под ласковыми лучами солнца и слушать неторопливый плеск волны.

Даже самое прекрасное ничегонеделание не может продолжаться вечно, мы едем в столицу Прованса – Экс-ан-Прованс (Aix-en-Provence).
Современный Экс-ан-Прованс (или, как его здесь называют - Экс) один из самых красивых и элегантных городов не только Прованса, но и всей Франции. Богатый, буржуазный город с красивой архитектурой, многочисленными кафе и ресторанами, толпами туристов и отдыхающих (до побережья каких-то 30 километров), крупный студенческий центр и место где проходят разнообразные культурные события.
Центральная улица города – широкий бульвар Мирабо (cours Mirabeau) в обрамлении платанов, кафе, отелей и бутиков. В начале бульвара находится знаменитое кафе Brasserie les Deux Garçons, построенное в 1792 г. Его часто посещали Поль Сезанн, Эмиль Золя и Эрнес Хемингуей. Кстати, Сезан и родился здесь, в Эксе, и всю жизнь воспевал в своем творчестве этот необыкновенный город.






К бульвару Мирабо примыкает квартал Мазарини (le quartier Mazarin). Этот квартал назван по имени архиепископа Экса, брата парижского кардинала. Особняки здесь выстроены из желтого песчаника, который "светится" даже в пасмурную погоду. Тут находится знаменитый фонтан "Четыре дельфина" (La fontaine de quatre dаuphins) окруженный дворцами XVIII века.





Надо сказать, что Экс называют "городом тысячи фонтанов". На любой, даже самой маленькой, площади есть фонтан. А визитная карточка города - фонтан Ротонды (La Fontaine de la Rotonde) с чашей диаметром 32 метра, от которого начинается бульвар Мирабо.
Один из фонтанов на бульваре Мирабо местные жители называют "замшелый". Это один из самых необычных фонтанов. И название у него необычное – "Фонтан о девяти трубах" (La fontaine des Neuf Canons). Фонтан расположен прямо посреди проезжей части бульвара Мирабо и из него течет вода температурой 18 градусов, поэтому зимой над фонтаном стоит пар.
Фонтаны придают городу гостеприимный и расслабленный вид. Сидеть в кафе в тени платанов, ощущая рядом свежесть журчащей воды любимое занятие «эксуа» – жителей города.








Через традиционные ворота в городской стене входим в старый город. Довольно многолюдно. Практически во всех магазинчиках продают лаванду. И в виде засушеных букетиков, и размельченную, расфасованную в пакетики, и в подушечках разного размера. Аромат лаванды густо висит в воздухе.
В предвечерних сумерках распахивают двери кафе и рестораны и их столики заполоняют улицы и площади. Зажигаются фонари и еще неубранные рождественские гирлянды.
На центральной площади "Отель де Вилль" (Place de l'Hôtel de ville), мы сели за столик одного из кафе.





Остался еще один невыполненный пункт кулинарно-дегустационно-исследовательской программы – пастис (pastis). Пастис у нас мало известен, поэтому я опять "приглашу" на помощь Питера Мейла:

"Исцарапанные столы и обшарпанные плетеные стулья выставлены в тень раскидистых платанов. Время подходит к полудню, клубы пыли, поднятые полотняными башмаками шаркающего через площадь старика, на мгновение застывают в воздухе, резко очерченные солнцем. Официант поднимает взгляд от "L'Équipe" и прогуливается в вашем направлении, чтобы принять заказ.
Он возвращается со стопкой, заполненной лишь на четверть, да и то если он сегодня в хорошем настроении, и с запотевшим графином воды. Вы доливаете стопку, получаете туманный напиток желтовато-сизоватой мутности, с резким сладковатым запахом аниса. Santé (За здоровье)!
Вы вкушаете пастис — молоко Прованса....
... наиболее существенный компонент пастис не анис и не алкоголь, а ambiance (обстановка), то есть где и как вы его пьете. Не могу представить, как его пить второпях. Не могу вообразить, что пастис можно пить в фулэмском пабе или в баре Нью-Йорка, или еще где-нибудь, где погода требует наличия на ногах носков. Не тот вкус. Солнце и тепло — необходимые условия. И иллюзия, что часы остановились. В общем, Прованс.
...Перед приездом сюда я считал пастис товаром, продукцией, возникшей из сотрудничества двух гигантов: Перно плюс Рикар, знак равенства, пастис.
Затем я наткнулся на другие имена: Казанис, Жано, Гранье… Подивился множеству марок. В одном баре насчитал пять, в другом семь. Каждый провансалец, которого я допрашивал, оказывался, разумеется, знатоком..."

Пастис появился не на пустом месте:

"В конце 19-го века был очень модный напиток – абсент (absinth) - ядовито-зеленый ликер, выгнанный из вина и полыни. Очень горький, очень бодрящий, но галлюциногенный, вызывающий привыкание и опасный. Крепость — шестьдесят восемь градусов! Он мог стать причиной слепоты, эпилепсии, безумия. Под влиянием абсента Ван Гог отхватил себе ухо, а Верлен выпалил в Рембо. Абсент дал имя своей собственной болезни, абсентизму, заболевший которой вполне мог casser sa pipe — откинуть коньки, дать дуба. По совокупности причин производство и употребление этого дьявольского напитка законодательно запретили в 1915 году...
...Один из тех, кому это запрещение не пришлось по вкусу, — Жюль Перно, владелец фабрики абсента в Монфаве, под Авиньоном. Ему пришлось проявить расторопность и перейти на состав на базе разрешенного аниса. Новый продукт сразу же получил признание потребителей и имел существенное преимущество перед старым — выпивший его не умирал, а возвращался за новой порцией...
... Поль Рикар родился в 1909 году, и долго искал приключений на свою, скажем, голову. Классический пример неутомимого предпринимательского духа. Отец будущего алкогольного магната торговал вином, и юный Поль с малолетства посещал бары и бистро Марселя. В те времена законы и правила не были столь жесткими, как в наши дни, и многие бары производили свой собственный пастис. Рикар тоже решил попробовать, добавил некий отсутствующий у других ингредиент, имевший успех. "Истинно марсельский пастис" не слишком отличался от остальных, но оказался весьма неплох, к тому же Рикар благодаря своему развитому вкусу несколько улучшил его, а главное — умело рекламировал. И вскоре напиток стал самым популярным, по крайней мере в Марселе.
Рикар стремился расшириться и выбрал для этого верный путь. Конкуренция в регионе Марселя не давала развернуться. Пастис пили повсюду, к тому же марсельцы среди соседей пользуются не лучшей репутацией. Даже в наши дни их воспринимают как blagueur, врунов и хвастунов, выдающих кильку за кита.
Далее к северу, однако, пастис воспринимался как нечто экзотичное, к тому же расстояние смягчало репутацию Марселя как города хвастунов. Реклама напирала на привлекающий северян шарм юга, южное солнце, пальмы и прочий антураж, особенно притягательный под серым северным небом. И Рикар обратился лицом к северу. Сначала Лион, затем Париж. Тактика принесла успех, и в наши дни вряд ли найдешь во Франции бар без бутылки "истинно марсельского пастиса"...
... Рикар, однако, пастис не изобрел. Как и Перно, он производил, рекламировал и продавал то, что существовало и до него. Но откуда пастис взялся? Кто первым использовал анис, лакрицу, замешал их с сахаром на спирту? Обошлось ли без какого-нибудь безвестного монаха?
Не слишком правдоподобная, а следовательно, самая популярная гипотеза приписывает изобретение пастиса отшельнику — конечно же, отшельник по части аперитивов мало чем уступает монаху.
Этот отшельник подвижничал в лесной хижине на склонах Люберона, собирал травы, варил их в громадном котле, в традиционном жутко булькающем котле ведьм, колдунов, алхимиков. Отвары отличались замечательными свойствами, они не только утоляли жажду, но и спасли отшельника от чумы, налетевшей на Люберон и скосившей значительную часть его населения. Отшельник щедро делился отварами и настоями со страдальцами, которые тут же выздоравливали к вящей его славе. Отличаясь той же деловой жилкой, что и впоследствии Поль Рикар, отшельник совершил то, чего требовал от него ход истории, — переехал в Марсель и открыл бар.
Менее живописная, но более правдоподобная причина возникновения пастиса в Провансе в том, что ингредиенты для него тут под рукой. Травы не то что дешевы, их можно собрать даром. Большинство крестьян испокон веков делало собственное вино, гнало собственные убойные ликеры, и до недавнего времени право дистилляции передавалось от отца к сыну. Права такого рода поужали, однако некоторые distillateurs продолжают на полном законном основании производить то, что пьют, понятие pastis maison (домашний пастис) не исчезло."

Ну вот, теперь мы знаем что такое пастис и его краткую историю. Несмотря на то, что марок пастиса немало, самый популярный (все-таки!) – пастис Рикар (pastis Ricard). Если вы, при заказе, скажете просто "пастис" – в 99 случаях из 100 вам принесут именно Рикар. И только в одном случае поинтересуются: Какой?

Супруга участвовать в эксперименте отказалась, отдав предпочтение не менее популярному в Провансе rosé. А я заказал пастис.
Высокий узкий стакан был на треть наполнен мутной желтоватой жидкостью. Отдельно – вазочка со льдом и кувшин с водой. Смешиваем "ингридиенты"... пробуем ...
Вы когда-нибудь пили шампунь? Я – нет. Но мне кажется, что по вкусу это то же самое. Правда, к концу стало появляться ощущение некоторой свежести. Может быть не распробовал? Придется в следующий раз повторить.




По ночным улицам с яркими витринами магазинов и огнями мини-базарчиков, возвращаемся в отель. По дороге, прикупили несколько подушечек с лавандой. Завтра мы прощаемся с так полюбившимся Провансом.

Ярко светит солнце. Извиваясь и петляя бежит под колеса серая лента дороги. То справа, то слева еще мелькают прилепившиеся к склонам холмов прованские деревушки, помахивая на прощанье кланяющимися на ветру оливковыми рощами.
Все ближе и ближе заснеженные горные пики. Все чаще на обочинах появляется снег. Все плотней становится поток машин увешаных лыжно-сноубордовским снаряжением. Прованские пейзажи и деревушки сменяют горные хребты и альпийские шале. Мы подъезжаем к "столице Альп", одному из самых красивых городов Франции – Греноблю (Grenoble).









Гренобль уютно расположился в долине, в окружении трех горных хребтов: на севере - Шартрез (Chartreuse) с пиком Шамшод (Chamechaude, 2082 м), на юге - Веркор (Vercor) с пиком Мушротт (Mouche-rotte, 1901 м), на востоке - Бельдон (Belledonne) с пиком Гран-Пик-де-Бельдон (Le Grand Pic de Belledonne, 2977 м). При этом, Гренобль считается самым "плоским" городом Европы! Как утверждал Стендаль, который родился и жил в Гренобле: Улицы прямые как стрелы, но они обязательно заканчиваются горой.





В зарезервированном отеле очень неудобное и необычное время check-in – 16:00. Мы же рассчитываем приехать к полудню. Подъезжая к отелю, рассуждаем о том, что попросим оставить машину на паркинге и пойдем гулять, а вечером оформим поселение. Если не разрешат – поставим машину на городской паркинг. Этот вариант несколько хуже т.к. в отеле паркинг входит в стоимость.
Когда мы подъехали по адресу отеля, оказалось, что это апартаменты. Собственно он и назывался-то резиденцией - "Résidence Le Patricia". Пока мы стояли напротив входа и разглядывали табло со звонками, пытаясь определить "кого давить", дверь дома открылась, вышел мужчина лет сорока, и подошел к нашей машине.

- Могу я чем-то помочь?
- У нас есть бронь в этом отеле. Мы знаем, что время check-in позже, но хотели попросить разрешения оставить машину на паркинге.
- Вам повезло! Я владелец этого отеля. Давайте ключи, я загоню машину на паркинг – он очень тесный.

Паркинг действительно был тесный. Но, видимо, процедура была привычная т.к. отельер очень бодро за несколько приемов "вписал" нашу машину на парковочное место.

- Вот вам ключ от паркинга. Ресепшен будет работать с 16:00. После этого времени можете приходить когда хотите. А кстати, вы откуда?
- Украина, Киев
- О! Моя первая жена была из Запорожья! Я знаю слово "дякую"!
Мы посмеялись и от души поблагодарили человека за отзывчивость!

Ну что ж, в город!
Из-за того, что Гренобль зажат горами, у него нет возможности разрастаться, поэтому съемное жилье считается одним из самых дорогих во Франции.
Современный Гренобль стоит в месте слияния горных рек Драк и Изер, благодаря этому, город один из главных поставщиков электроэнергии во Франции.
Гренобль студенческий город – в его университетах учится более 50 тысяч студентов.
Это крупный научно-технический центр - в городе работают Европейский центр исследований фирмы Hewlett-Packard, Центр ядерных исследований (CENG) и Центр инновационных технологий Minatec.
Но, кроме этого, как утверждают французы, Гренобль - один из ведущих Французских центров современного искусства.





А еще тут небольшой, но очень уютный старый город и – визитная карточка города - фуникулер-телеферик, построенный одним из первых в Европе в 1934 году. Неофициальное его название незатейливое — яйца. На этом фуникулере можно подняться на высоту 476 метров, к крепости 19 века — Бастилии, откуда открываются невероятные панорамы города.
Быстро пробежавшись по центральной части, мы поспешили к фуникулеру чтобы посмотреть на город при дневном свете и ночью.








От крепости, практически, ничего не осталось. Сейчас наверху смотровые площадки, несколько ресторанов и небольшой музей. Сверху видно, что город большой. Когда мы въезжали в него, этот размер не почуствовался. Со всех сторон красивое обрамление из горных хребтов.
Ветер и начавшийся дождь загнали нас под крышу, в ресторанчик. Повезло – нашелся столик у самого окна и мы смогли дождаться наступления темноты в сухости и тепле потягивая вино. Красиво!





Утром в низинах туман, на перевале сильный ливень. Но, наконец, горы выпустили нас, и мы влились в довольно плотный поток машин движущихся в направлении Парижа. Движение все 600 километров было очень напряженным – возвращались лыжники после окончания рождественских каникул. Иногда, возникали пробки, вплоть до полной остановки. В таких ситуациях, мы старались съезжать на ближайшую заправку, попить кофе и подождать пока рассосется.
Тем не менее, точно, в расчетное время, Хонда въехала на свое место во дворе дома у озера. Путешествие закончилось. Почти 3000 километров за 9 дней. Спасибо Хонда – под твой джаз у нас вышло замечательное барбекю!
Потом были теплые встречи с родственниками, мой день рождения, дождливый Париж с расцвеченнными в цвета украинского флага рождественскими гирляндами на деревьях на Елисейских полях ....
Но ... в душе остался Прованс. И мы согласны с Питером Мейлом: Прованс – навсегда!

P.S. А навигатор, как оказалось, не сломался - случайно сдвинулся ползунок блокировки и он заблокировался. Но это я обнаружил уже только дома, в Киеве. Значит, есть стимул венуться в непосещенные точки!

Круть!!! Очень интересно. Отчёт классный. Монументальный труд. Молодец!!! Пример достойный подражания.